Башкирский государственный академический театр драмы им.М.Гафури

Заслуженный артист Башкортостана Сахи Саитов знал толк и в таких предметах  странных, как происхождение танца от… птиц. В последние десятилетия своей жизни мой старший друг и партнер по сцене Сахи Нигматович Саитов старел красиво и умно. Никому не был в тягость, и лета не портили лица его. К восьмидесяти годам стал передвигаться с большим трудом, а когда стало совсем невмоготу, лег и умер. Ясное сознание и крепкая память не оставляли его до последнего дня.

И до последнего дня работал. Актер до мозга костей, Сахи Саитов играл на сцене и в кино. Дипломированный режиссер, он ставил спектакли и поставил их чуть ли не полсотни. И вдобавок писал пьесы. Писал по нужде, нет, не по своей, хотя всю жизнь прожил бедняком, а – театральной, репертуарной. Полтора десятка лет человек проработал в деревенском передвижном театре, который крайне нуждался, особенно в годы Великой Отечественной войны, в малой злободневной драматургии. Сахи Саитов, будучи худруком Баймакского колхозно-совхозного театра, стал поставлять труппе одноактные пьесы. Потом набил руку и уже не оставлял ремесла и в Уфе, в академической труппе…

Вспоминать свое, как он шутил, средневековье, то есть сороковые —пятидесятые годы он не любил. Зато захватывающе остроумно рассказывал о детстве, отрочестве и артистической юности. Хотя и тут были обширные «зоны молчания». Сахи Саитов родился в селе Каипкулово Ток-Суранской волости Оренбургской губернии в крепкой крестьянской семье, дважды разоренной советской властью в годы коллективизации. Ярлык «кулацкое семя» висел на нем прочно до конца 1950-х годов, то есть до времени всеобщей реабилитации жертв коммунистического тоталитаризма. Власти относились к нему с откровенным подозрением. Даже почетное звание он получил, уходя на пенсию по выслуге лет.

Образование он получил весьма своеобразным путем. В пять лет мальчик поступил в местное медресе, которым руководил будущий великий башкирский фольклорист Мухаметша Абдрахманович Бурангулов. Проучился там пять лет и еще три гола, отсчитывая от 1919-го, когда медресе превратилось в советскую общеобразовательную школу, тоже у известных педагогов Хабибуллы Галикаева и Габдуллы Усманова. Маленький Сахи обладал феноменальной памятью и огромной любознательностью. За два года прошел весь курс обязательных дисциплин, на третий – уже знал арабский язык и наизусть читал Коран. Но мулла не выпустил его из медресе, а дважды оставлял мальчика на второй год, сажал с новичками. Разумеется это не было повторением пройденного: Бурангулов поручал мальчику вести уроки с новичками.

В 1922 — 1923 годы Сахи Саитов учился в Башкирском институте народного образования в Оренбурге. Там его судьба вновь свела с Бурангуловым. Студент принимал участие во всех учебных и факультативных мероприятиях института. Играл в спектаклях самодеятельного коллектива «Ашкадар» и «Степняк Яркей» по пьесам Бурангулова, даже участвовал в творческой работе Оренбургского городского театра. Но в начале второго курса его «разоблачили как кулака, скрывшего свое «эксплуататорское происхождение» и исключили из института. Мухаметша Бурангулов привел своего любимца в книжный распределитель и помог ему выбрать книги. А тот набрал их целый воз, привез в Каипкулово и организовал библиотеку при курсах ликбеза. В эти же годы женился, завел свое нехитрое хозяйство: пахал землю, разводил скот. Одновременно трудился на курсах ликбеза: учил почтенных крестьян и крестьянок писать и читать.

Это монотонное существование взорвалось в один день: Сахи Саитов пошел в актеры. И продвинул его на сцену сам Валиулла Муртазин-Иманский‚ основатель башкирского национального театра.

Осенью 1925 года передвижная труппа Башкирского государственного театра драмы гастролировала Оренбуржью и заехала в родные места Сахи Саитова. Естественно, тот не мог пропустить ее спектаклей. Более того, он, набравшись смелости, явился перед Иманским. возглавлявшим труппу‚ и выразил желание наняться к нему на любую работу в театре. Режиссер пригласил приехать в Уфу через год, к открытию театрального отделения техникума искусств.

Целый год Сахи Саитов готовился к поступлению. Забросил хозяйственные дела, перессорился с родными‚ развелся с женой, которая была на шесть лет старше его и отдана ему по закону левирата‚ поэтому, кажется сама сбежала от «сумасшедшего» мужа, который вдруг стал день и ночь зубрить стихи и прозу, совершенствовать свои навыки в пении, пляске, игре на курае.

К ноябрю 1926 года‚ к срокам открытия театрального отделения, Сахи Саитов приехал в Уфу. Прошел испытания и поступил на курс Муртазина-Иманского, которого в эти дни замещал Х. Г. Галимов-Бухарский. Но проучился всего неделю-другую. Мандатная комиссия народного комиссариата просвещения, проверяя протоколы экзаменов и личные деда абитуриентов, обнаружила «непролетарское» происхождение С. Н. Саитова, хуже того, увидела прямо-таки роковую связь между его социальным происхождением и теми произведениями, какие он читал при поступлении в техникум. Как же, он читал фрагмент из идеалистической «Книги исцеления» Ибн-Сины о врачующей силе искусства, стихотворение башкирского капиталиста, татарского буржуазного националиста Закира Рамеева-Дэрдмэнда «Ликуют ангелы, плюется сатана» – клеветническое контрреволюционное произведение, а также балладу М.Ю.Лермонтова «Умирающий гладиатор», отнюдь не лучшее сочинение великого русского поэта, любующееся кровавыми развлечениями римских рабовладельцев… И Сахи Саитова исключили из техникума. Он чуть было не наложил на себя руки, да тут, к счастью, подвернулся экспедитор из Нижнего Новгорода‚ набиравший учащихся в училище речного флота. Сахи взял и уехал на Волгу.

Муртазин-Иманский, когда узнал, что Саитова отчислили, пришел в неописуемую ярость. Сразу поехал в Нижний Новгород, привез своего питомца в Уфу. Поселил в своем доме, дал временную работу в театре, а осенью 1927 года отдал на курс М.А.Магадеева – тот самый‚ который после выпуска станет сначала II Башкирским государственным театром драмы с базой в Стерлитамаке, а позднее — Баймакским колхозно-совхозным театром.

Сахи Саитов проработал в последнем с перерывами 15 лет: одну зиму провел в Москве на режиссерских курсах, два года (1939—1941) числился за академической труппой и снимался в фильме «Салават Юлаев» в роли Кинзи Арсланова. С началом Великой Отечественной войны его прямо со съемок кинокартины направили в Баймак, в обезлюдевший театр. Восполнялся коллектив подростками. Парнишки подрастали, достигали призывного возраста и уходили на войну, а художественный руководитель метался по предприятиям и Колхозам, чтобы найти мальчиков повыше ростом да пошире в плечах – таких, которые сошли бы на сцене за витязей Отечественной войны 1812 года из героической драмы Баязита Бикбая «Кахым-туря». Отыскав, селил их у работников театра, у себя, добывал для них хлебные карточки, талоны на одежду и давал азы актерского ремесла. Талантливые ребята становились настоящими актерами: школа-то была суровая.

Сам Сахи Саитов работал без остановки. В Баймаке играл все: драму, комедию, трагедию, водевиль. Да еще сочинял юмористические и сатирические куплеты на темы, подсказанные газетами и радио, а то и самой публикой Башкирского Зауралья, и нередко сам же исполнял их на манер артистов оперетты… Вернувшись на сцену Башкирского академического театра драмы, где прослужил еще четверть века, продолжал много играть.

Перебирая в памяти роли, сыгранные Сахи Саитовым на академической сцене, я вижу в первую очередь героического Юлая Азналина из драмы Баязита Бикбая «Салават»‚ трагического Фахри из «Черноликих» Мажита Гафури, Карим-бая из комедии Х. К. Ибрагимова «Башмачки», мудрого Сеида из драмы С.Джемаля и В.Галина «Черные розы», веселого разбитного Давлетбая и страшного человеконенавистника III-го Аксакала из произведений Мустая Карима «Похищение девушки» и «В ночь лунного затмения». Они проходят передо мной как живые обычные люди. Я проникаюсь их переживаниями и убеждаюсь, что эти люди на сцене – не просто конкретные персонажи. Это – обобщенные поэтические образы, способные воспроизвести облик бытия, способ мышления и палитру чувств башкирского народа.

Наверное, это действительно так: емкий национальный характер, в котором воплощены те или иные сущностные черты народа, и был лучшей сценической ролью Сахи Саитова. А само его творчество – одной из ярких страниц истории и эстетики башкирского театрального искусства.

 

Ильшат Юмагулов,

заслуженный артист России,

(«Республика Башкортостан»)

Добавить комментарий